|
Норильск : посёлок Индивидуальный. Середина 1950-х гг. Фото
Н. Сибиряк.
ЗЕМЛЯКИ В
НОРИЛЬСКЕ
В строительстве Норильского комбината и города принимали
представители всех национальностей и народностей Советского
Союза. Нет той окраины, края, области, республики,
национальности и народности, представителей которых нельзя было
не встретить в многотысячном контингенте заключенных
Норильского ИТЛ и Горного лагеря (каторжный лагерь) НКВД, МВД и
КГБ СССР организованного в годы войны. За многие годы работы на
Севере каких только национальных типов я не увидел, языков,
наречий и говоров не услышал среди строителей и
эксплуатационников во время работы и отдыха !
Народ везде и всегда остаётся народом, а человек человеком. В
лаготделениях были организованы секции художественной
самодеятельности : струнный и духовой оркестры, драматический,
оперный. Ставились пьесы, оперетты и оперы. На утрен-нем и
вечернем разводах играл духовой оркестр. В выходные дни летом на
эстраде открытой сцены давались концерты. А бы-вало и так : в
теплые летние дни прямо у бараков нарядятся в свои национальные
костюмы заключенные и начинаются иг-ры, песни, пляски, как бы в
унисон слов А. М. Горького, высказанными устами его дяди Якова:
Судьба веселью не помеха !
Пускай она в дугу нас гнет,
Мы будем жить для ради смеха,
Дурак — кто иначе живет !
В Норильлаге много было земляков из Мордовии, увезённых на
Колыму. Вспоминаю А. Галкина, А. С. Кондратьева, Сударева, И. Г.
Козичкина, Ф. Потешкина, Я. Рачкова, Ивана Родина.
В разное время, но приблизительно в те же 1937-39 годы пришли по
этапу из Саранской тюрьмы :
И. Г. Мельников — зоотехник
наркомзема
И. В. Тужилкин — нач. п/о Темниковского совхоза
Оськин — директор Мачкасской МТС
А. Буртаев — работник
мордовской прокуратуры
Е. А. Кондратьев — преподаватель физики
и математики мордовской совпартшколы
В. Е. Родионов — врач Ардатовской больницы
Учватов из с. Левжа — инженер энергетик
А. А. Лашманкин — из села Новотягловка
Тарнайкин — из с.
Симилей
братья Бачкановы, Иосиф и Петр — из с. Кочелай
И. Н.
Малов — из с. Сабаево
Юртаев — из Зорьки
Ромоданов — из Посопа
Малышкин — из Н-Турдак
Сергей Шмелев — из Синдрова
Сазаев — из
Пузо
Митя Прохоров — из Саранска
Иван Кручинкин — сын
агронома из Саранска
Чуждин — колхозник из Атяшевского района
Андреев — из с. Дворянский Умыс Кочкуровского р-на
Ларькин —
машинист паровоза станции Рузаевка, из с. Левжа
Ф. И. Антонов —
студент мордовского пединститута, из с. Левжа
Печенкин —
инженер-проектант, мерзлотник, из Ичалковского района
Ларионов
— машинист паровоза из Рузаевки
Филимонов — диспетчер узла
железной дороги из Рузаевки
Николаенко — брат начальника
райНКВД Чамзинки (или начальник райНКВД ?)
Степанов — учитель
из Дубенского или Березниковского района, художничал в лагере
Иван — электрик-высоковольтник из Саранска
Фаюткин — с
хлебозавода Саранска.
Последним в годы войны привезли с Колымы Ишутина.
И это далеко не все, с кем пришлось делить тяготы лагерной
жизни.
По всякому поводу старались встречаться. Да и без повода тянуло
земляков друг к другу. Зимой собирались в секциях бараков, а
летом, хотя и коротко июльское лето, собирались где-нибудь на
лужайке. Беседовали, делились новостями, горем и радостью, пели
песни русские и мордовские. Любили петь мордовскую песню "Самсон
леляй" :
"Самсон леляй, ков якить?" — "Дядя Самсон, куда ты ходил?"
Собирались по приглашению, когда кто-нибудь получал посылку или
письма из дома, или когда кому-нибудь удавалось достать что-то
съестное. Да и просто так — посмотреть друг на друга. Так было
всегда, пока мы были в одной зоне поселка.
Но в августе или сентябре 1941 г. упразднили цех «Общекомбинатстроя»
и многих перевели в цех «Спецстроя». Я остался жить в том же
поселкё. Ф. Г. Сурдина * давно уже перебросили в зону Кирпзаводов,
и он по старости работал в дневальных и в су-шильщиках.
Всех металлургстроевцев перевели в отстроенный для них поселок
Металлургстрой. Там оказались А. Очкин, В. Царев, И. Староверов
и Ф. Чудов. Все они работали вместе. В начальный период их жизни
в новом посёлке, пока в их лаготделении не была отстроена баня, их водили
в нашу зону, и кто-нибудь
непременно забегал меня навестить. Но с постройкой бани и
откры-тием медпункта в поселке Металлугстрой наши встречи стали
реже.
Последний раз мы виделись с А. П. Очкиным
** весной 1942 г. в их
инструменталке, на площадке строительства БМЗ или, как ещё её
называли — Промплощадке. Дело было так. Мою бригаду повели на
работу на новый строительный аварийный объект комбината —
строительство трассы водовода-лотка Разведочный, перепуска
паводка весенних сточных вод по стоящемуся лотку в озеро Долгое.
Водой озера снабжался весь город, ТЭЦ, промышленные предприятия
и стойки. Но только успели мы прийти на объект, как поднялась
пурга. Метелище, буран, да такой, что ни зги не видно, к тому же
и холодно было. Погода стала актированная, работать стало
совершенно невозможно. И вот нас актировали по Разведочной. Но
так как на площадке строительства БМЗ погода была ещё не
актированная, то нас привели на работу туда. Чему, собственно
говоря, я был очень рад. Конечно, мы должны были получить для
работы инструмент в иструменталке.
|
Получая инструмент, я спросил, на работе ли Очкин и
Царев. И когда выяснилось, что они на работе, я препоручил
бригаду звеньевому, и попросил, чтобы они подольше пробыли на
площадке, а потом чтобы он зашёл за мной или предупредил об окончании
работы.
Весь день мы провели вместе, втроем. Их бригадир и начальник
мастерской и инструменталки — Ха-занов и Сагоян — тоже были моими
знакомыми, они освободили моих друзей от работы, и весь день
мы провели в беседах и разговорах. Ребята даже достали откуда-то поллитра спирта (видимо у на-чальника мастерских, так как спирт,
по 50-100 граммов, на аварийный работах выдавался как согре-вающее
средство). Так что мы очень весело и празднично провели этот
день. Радости встречи не бы-ло границ. Заходили общие наши
знакомые и поздравляли нас со встречей. Среди работающих в Ме-таллургстрое и в инструменталке было много знакомых и друзей
по Соловкам, и по проживанию во 2-м строительном поселке (лаготделении).
Заходили Хазанов, Сагоян, Певзнер. Несколько человек на-блюдали, чтобы нас не застали врасплох лагерные и строительные
начальники, все понимали цен-ность и радость нашей встречи,
оберегали нашу беседу. Разговаривали мы о Староверове, Тараскине,
Вершинине, их освободили и вывезли на материк по прекращению
дела на них. |
Литератор, поэт В. П.
Царев в 1960-е гг. Фото из архива И. Сибиряка (Поздяева) |
Проведённый в марте 1939 году закрытый судебный процесс над
работниками Мордовского НКВД положительно сказался на судьбе И.
Г. Староверова, Ф. Д. Тараскина, В. А. Вершинина и узника Магаданского
ИТЛ А. С. Кондратьева. Их дела были пе-ресмотрены и приговоры
отменены. Поднимались и рассматривались дела и других
репрессированных, в том числе и моё, но приговор оставили без
изменения. Нам сообщили, что оснований для пересмотра и отмены
приговора нет. Уже много позже в наших делах мы обнаружили
сохранившиеся отметки, которые свидетельствовали, что
дела поднимались и пересматривались в 1940 году ...
... Во время закрытого судебного процесса в марте 1939 г. над
следственными и руководящими работниками органов НКВД Мордовии,
продолжавшемся несколько дней, некоторые из подсудимых или
приглашенных на суд покончили самоубийством в Саранске — в
гостиницах, на квартирах и в самом здании НКВД — и в районах. Многие
из работников, в частности, Куликов, выступали с осуждением
своих методов истребления невиновных работников
партийно-советского актива и интеллигенции, методов соревновательности между работниками НКВД в избиениях и
истязаниях арестованных. Куликов рассказал о матери-альном
поощрении за избиения — единовременном денежном вознаграждении и
почасовой оплате, о продвижении по служеб-ной лестнице, о
представлении к чинам, наградам, и о других поощрениях.
Здоровая часть работников НКВД осудила преступные методы
следствия, когда путём оговора и выбивания признания на
не-виновных арестованных оформлялись материалы обвинения. Эти
работники признали эти методы не соответствовавшими правильной
практике следствия и суда. По приговору суда тогда ряд
работников, в том числе руководителей НКВД, чуть ли не около
десятка человек — Свечин, Эдельман, Михайлов, Пронин, Вейзулович,
Красовский и другие — за несоветские методы следствия были
приговорены к расстрелу. Другие получили различные сроки
тюремного заключения и содержания в ИТЛ. Другой вопрос, как
Берия довел эти приговоры до исполнения. Ему было подвластно всё
...
|
Норильчан И. Г. Староверова и Ф. Д. Тараскина я лично прово-жал
из лагеря за зону. Кондратьева в Магаданлаге провожали другие.
Хотя их приговоры были отменены в 1940 году, выпу-щены за зону они были
только в 1941-м. Целый год прошёл пос-ле отмены приговоров,
когда их наконец освободили !
Никто из нас не получал от них писем, и мы волновались и
бес-покоились за них, доехали ли они до места. Но как выяснилось много лет
спустя при встрече, они благополучно доехали до родины
…
…Но вот пришел мой звеньевой Володя Паклин и сказал, что бригада
сдала инструмент и ждёт меня, чтобы построиться, пройти
проверку и в сопровождении конвоира идти в свой по-сёлок-зону.
Мы распрощались. Это была последняя встреча с А. П. Очкиным. Потом
через товарищей осведомлялись друг о друге, посылали приветы,
обменивались новостями, но встре-чаться и видеться больше не
пришлось.
Когда же его привезли в центральную больницу ИТЛ и комби-ната,
которая находилась в соседней зоне, я было пробрался ту- |
Норильск в 1940-е гг. Фото из архива И. С. Сибиряка (Поздяева),
предоставлено Н. И. Сибиряком, г. Самара. |
да однажды, но к
нему меня не пустили, как к тяжело больному и находящемуся
без сознания … Похоронили А. П. Очкина в общей могиле
«Неизвестного строителя Норильского
горно-металлургического комбината», на кладбище под угольной
горой Шмидтиха, между ЦУС-поселком Заозерный и речкой-ручьём
Угольной. Так, в общих ямах захоронения, хоронили всех из на-шего
брата строителей …
Я указываю точное место захоронения А. П. Очкина потому, что в Норильске было несколько кладбищ для
захоронения зак-люченных.
Кладбища были : под хлорно-кобальтовым заводом или, как его еще
называли, 25-м заводом; в районе бывшей ко-небазы, ДОЗа № 1 и кирпзавода Цементзаводов; в районе 35 ПК и под ТЭЦ, между
Круглым озером и поселком Круглое озеро и ТЭЦ; на КИБЗе, в
районе глиняных бывших карьеров, западнее и недалеко от
пивзавода, бывшей котельной КИБЗа. Только позже стали хоронит на
80 квартале.
Встречался я в Норильске и с земляками-вольнонаемными
работниками комбината : с Бусыгиным, заместителем директора
Норильского комбината по строительству, начальником УКСа (в
Саранске и Рузаевке в 1917-19 годах он был предревкома и
предукома партии); с Кузнецовым (из Атяшевского района),
мастером 25-го завода; с братьями Левкиными, Тихоном Петрови-чем
и его братом (из Атяшевского района) с семьями; с Мишкиным
Алексеем, стрелком ВОХРа (из с. Пермись Березников-ского
района), он узнал меня во время конвоирования нашей бригады — я
был гостем на его свадьбе в с. Пермись в 1936 году. Всё время
вплоть до моего освобождения он относился ко мне хорошо, но
знакомство наше мы не афишировали.
Вольнонаемных земляков встречал много, но позапамятовал многих.
Афишировать знакомство с вольнонаемными было небе-зопасно ...
...
Шла война. Я писал заявления об отправке на фронт, но получал
отказы. Писал заявления о пересмотре приговора, но даже ответов
о том, что письмо получено адресатом, не получал.
ПАМЯТИ ИВАНА ГРИГОРЬЕВИЧА СТАРОВЕРОВА
1896-1967 гг.
Знал я покойного более 48 лет с 1920 года по работе в ОРТО ЧК на
станции Рузаевка и затем Сура и Инза. Осенью 1941 года Иван
Григорьевич по указанию из Москвы был отозван из Норильска назад
на материк, в Саранск.
Его отъезд из Норильска, вместе с такими же, как он товарищами,
выезжавшими на материк, на прежнее место работы, а вско-ре
последовавший также отъезд тт. Ф. А. Тараскина и В. А. Вершинина как
бы вселили надежду в нас, проторили дорогу для отзыва из
Заполярья и нас, завезённых в климатические условия, к которым
мы были совершенно неприспособленны. И нам долго пришлось ждать этого и
не все дождались этого момента. В Норильске сложили головы :
А. П. Очкин
А. И. Беляков,
Ишутин
Романов
Н. Ф. Малинин
В. В. Малинин
Нам же все-таки удалось испытать счастье быть возвращенными на
Родину. Пишущий эти строки Сибиряк вернулся в 1962
году.
Примерно в это же время возвратились немногие другие :
М. И. Шемонаев
П. И. Козеняшев
В. П. Царев
К. Ф. Попов
Д. И.
Васильев.
С других строек-лагерей возвратились товарищи :
И. Г. Козичкин
Макушкин
А. С. Кондратьев
В. И. Ардеев
П. И. Левчаев.
С каждым годом все уже становится круг друзей ...
________________________________________________________________
*
Сурдин Фёдор Григорьевич. Родился в 1887 г., директор
Зубово-Полянского педагогического техникума. Проживал : с.
Старое Бадиково. Приговорен : Военной Коллегией Верховного
Суда СССР 24.05.38 г. Обвинение : ст. 58-7, 17-58-8, 58-11 УК
РСФСР. Приговор: 10 лет ИТЛ. Реабилитирован 28.03.58 г. Брат
предсе-дателя правительства Мордовии Сурдина Никифора
Григорьевича, также репрессированного и расстрелянного.
*
Очкин Алексей Прохорович. Родился в 1899 г., Самарская обл. Член
ВКП(б), секретарь ЦИК Мордовской АССР. Проживал : г. Саранск.
Приговорен Верховным судом СССР 24.05.38 г. Обвинение : ст.
58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР. Приговор : 15 лет с поражением в
правах на 5 лет и конфискацией имущества. Реабили-тирован
19.09.57 г.
На предыдущую страницу
На следующую страницу
Не публиковавшиеся
ранее мемуары
И.С.Сибиряка (Поздяева) и фотографии предоставлены
для опубликования на сайте "Зубова Поляна" сыном автора мемуаров,
@Н.И.Сибиряком.
Название дано автором сайта. При публикации проведено незначительное
редактирование. |