Старые фотографии > Зубова Поляна (Республика Мордовия)

Республика Мордовия

 Историко-этнографический сайт

 

 

Старые фотографии

Фотография 1905 г. Из семейного альбома Кругловых-Кочуровых-Агузаровых-Полле, Томск.

Молодожёны Кочуровы — Александр и Евдокия (Круглова в девичестве). Они появились в Зубово-Полянском районе в конце 1920-х годов. И места наши оказались для них несчастливыми ...

Это были годы, когда Советская власть начала форсированными темпами проводить политику создания коллективных хозяйств — колхозов. Нужно сказать, что объединения хозяйств в большинстве деревень и волостей преимущественно аграрной страны в те годы уже существовали. Назывались они СККОВами — сельскими комитетами крестьянских обществ взаимопомощи. Создаваться они начали в 1921 г. Деятель-ность их не распространялась на все стороны хозяйственной жизни и носила характер именно взаимопо-мощи — в тех случаях, когда это было нужно и там, где это было нужно. Возможно, в будущем они разви-лись бы в более сложные формы кооперации. Компартию такие самоуправляемые сообщества не устраи-вали, т. к. создавались они самими крестьянами и не подчинялись властям. По замыслам Ленина и после-дующих коммунистических идеологов должны были быть созданы полностью зависимые от властей но-вые коллективные хозяйства, легко управляемые и полностью подчиняющиеся компартии. Причём, при создании колхозов власти старались опереться на бедняков, в силу своего положения должных быть недо-вольными существующим положением вещей.

Крестьян, даже бывших членами СККОВов, и даже во многих случаях бедняков, эта политика (которая к тому же проводилась при одновременной конфискации — именовавшейся хлебозаготовками — у них зерна) не устраивала, и повсеместно, как могли, они ей сопротивлялись.

Так, в ночь с 24 на 25 марта 1930 года в селе Тарханская Потьма Зубово-Полянского района состоялось массовое выступление крестьян. Утром 25 марта толпа женщин, около 200 человек, выгнала на улицу семьи бедняков, которые были поселены в дома, отобранные у так называемых кулаков.

В апреле 1930 года в селе Куликове того же Зубово-Полянского района в момент пробного выезда создан-ного колхоза «Валда ян» в поля (скорее всего, конфискованные у других жителей села) жительница села Муштайкина ударила в колокол и, после того, как собралось около 400 женщин, толпа под руководством дочери лишенца — Лозановой, с кольями и палками, отправилась в поле к месту работы колхозников, требуя прекращения работ. Те отказались прекратить работу, и Лозанова, подав знак толпе, начала кричать «бей их», сама же ударила по голове колхозника Борискина. Был нанесен удар также колхознику Трепки-ну.

И хотя в донесениях в обком компартии эти выступления именовались «кулацкими», их массовый характер говорит о том, что несправедливость проводимой политики вызывала возмущение всех жителей, как зажиточных, так и бедных.

И такие выступления в эти годы в только что созданном Мордовском округе носили повсеместный харак-тер. В феврале 1931 г. на I съезде Советов была приведена следующая статистика: «Только за один 1929 год зафиксировано 160 случаев террористических выступлений кулачества. В 1930 году зафиксировано 149 террористических актов. Таким образом, всего за 2 года зафиксировано 309 террористических актов».

Фактически попытки сопротивляться антинародной политике властей в округе происходили через каж-дые два-три дня. И это только открытые выступления.

Пытаясь подавить их, Советская власть обрушила на крестьян весь репрессивный аппарат государства — вооружённую милицию, тайную полицию (НКВД), прокуратуру и суды. В Зубовополянском районе реп-рессиям подверглись — и это только по открытой статистике – около 600 человек с семьями. Из них 50 человек были расстреляны.

… В 1970 г. Мордовским обкомом компартии будет издана книга «Победа колхозного строя в Мордовской АССР». В 1991 г. искусственно созданные колхозы республики, служившие инструментом нещадной экс-плуатации крестьян, распадутся, и положение в деревнях и сёлах вернётся примерно к ситуации 1921 г.

Особую ненависть коммунистическая власть испытывала к «служителям религиозного культа» — священ-никам и монашествующим. Она справедливо видела в них соперников в идеологической сфере. Вот исто-рия только одной семьи из репрессированных священников Зубово-Полянского района, ставшая нам из-вестной только несколько недель назад.

Фото 1927 г., Керенск. Из семейного альбома Кругловых-Кочуровых-Агузаровых-Полле (Томск).

Евдокия Васильевна Кочурова и четверо оставшихся ещё в родительском доме детей, младшая Зина больше похожа на мальчика.

Александр Кочуров после окончания духовной семинарии получил назначение в Любичи Московской гу-бернии. Здесь познакомился с 20-летней красавицей Евдокией, которая родилась в с. Широмасово (ныне Мордовия) в семье священника. Позже Евдокия Васильевна неоднократно вспоминала удивительную нищету отчего дома своего жениха, когда тот привёз знакомить невесту с родителями. Они жили в избе с земляным полом. Отец жениха, служивший между Москвой и Тулой, был псаломщиком, т.е принадлежал к низшему сословию в церковной иерархии. Сельские священники, служившие в бедных селах, были такими же бедными, как и их паства.

Отец Александр сумел избежать первой волны антирелигиозных репрессий, физического уничтожения при исполнении людоедского ленинского призыва "чем больше священников повесим, тем лучше". Но, озабоченный необходимостью кормить семью, в которой один за другим появилось шесть детей, был вы-нужден кочевать из деревни в деревню, где больше требы. В 1920-е годы оказался в Спасском уезде Тамбовской губернии и стал служить в мордовских сёлах .

Власти, следуя новой идеологии, всячески притесняли единственного священника в округе. Семья жила очень тяжело, питались тем, что приносила нищая мордва в церковь. Тем не менее, родители делали всё, чтобы дети выучились и смогли выскочить из деревенской бедности. Но сделать это было не так просто — в близлежащих деревнях не было русских школ. Ачадово — последнее село, которое могла вспомнить позже в то время малолетняя Зинаида Александровна, самая младшая дочь священника. В Ачадове рабо-тала только начальная школа на мордовском языке. Ближайшим городом со школами на русском языке оказался Керенск Пензенской губернии (в честь 300-летия в 1936 г. городу был понижен статус до села с названием Вадинск. Негоже было в год принятия сталинской конституции иметь город, напоминающий о премьере Временного правительства).

Все дети Кочуровых стали учиться в Керенске, проживая на съёмных квартирах. Кормились тем, что при-возили из села. Мать месяцами проживала с детьми в Керенске, а отец оставался один, только на канику-лах собирались все вместе в Ачадове.

Дети вырастали. Старшая дочь Нина вышла замуж, уехала на Кавказ. Другая дочь Ольга переехала в Томск. Почему в Томск ? Хотели уехать как можно дальше от деревенской нищеты и чекистского надзора. В то время многим казалось, что где-то есть места, где живётся лучше и свободнее, и волны переселенцев метались по стране, встречаясь на вокзалах.

Устроившись в Томске, Ольга вызвала к себе сестёр Веру и Тосю, все окончили в Керенске 9 классов с педагогическим уклоном (с правом работать в школе). При устройстве на работу сёстры Кочуровы скры-вали, что являются детьми священника, записывали отца учителем.

Двое младших детей, Миша и Зина, продолжали учиться в Керенске. Забегая вперёд, отметим, что все 6 детей Кочуровых получили профессии учителей.

А их отец находился под всё усиливавшимся надзором властей и НКВД, не имел права свободного пере-движения, но целеустремлённо вытаскивал детей "из житейского капкана". Но беда одна не ходит : находящиеся одни в чужом городе, влачащие полуголодное существование, одна за другой, в 1928 г. в Томске умирают обе старшие в семье, но юные по возрасту сестры. Одну хоронить поехала мать, а на по-хороны второй разрешили выехать отцу. Александр Алексеевич раздумывал, как остаться в Томске на-всегда и перевезти остаток семьи. Но власти фактически взяли Евдокию Васильевну в заложники, не вы-пускали из села даже чтобы привезти детям в Керенск пропитание, и отец вернулся в Ачадово.

1929 год. Поздней осенью отец с матерью поехали проведать Зину и Мишу в Керенск. Когда проехали на телеге уже большое расстояние, обнаружили, что потеряли плащ с капюшоном, вещь для священника, обслуживавшего несколько деревень, незаменимую. Решили вернуться. Оказалось, что плащ обронили около одной деревни, кто-то его подобрал, узнали плащ священника. Отца Александра сразу арестовали (видимо заподозрили, что убегают !).

Дети так и не попрощались с ним и больше его не увидели уже никогда. Семья о нём ничего не смогла узнать, лишь жене сказали, что его отправили на Соловки. Много лет Евдокия Васильевна жила верой в чудо, ожидая встречи с мужем. Увы !
 
Семья осталась без кормильца. Сразу же после ареста мужа Евдокия Васильевна ликвидировала кое-какое хозяйство в Ачадове и переехала к детям в Керенск. Окончился учебный год и летом 1930 г., пытаясь спрятаться от преследования, мать вместе с двумя младшими детьми перебралась в Томск к дочери Ольге. В Томске жили на съёмной квартире очень бедно. Маленькая комнатушка, 10-летняя Зина с 15-летним Мишей спали на одной кровати. Мать временами устраивалась домработницей, но как только узнавали, что попадья, сразу выгоняли. Миша начал учиться в педучилище, иногда приносил тарелку супа для Зины. Ольга работала делопроизводителем и, как могла, поддерживала семью.

С большим трудом, утаивая происхождение, Оля, Миша и Зина заканчивают институты. Их мать умрёт, так и не узнав ничего достоверного о судьбе супруга. Во время войны Миша будет мобилизован, но вскоре после ранения и госпиталей вернётся домой. Морально травмированный и сломанный, он никогда не же-нится и не будет иметь детей. Фамилия Кочуровых оборвалась.

Из всей семьи только младшей, Зинаиде Александровне, в возрасте 86 лет, в 2006 г., через 77 лет после ареста отца, за два месяца до своей смерти, благодаря Томскому «Мемориалу» довелось узнать о действи-тельной судьбе своего отца, священника Александра Алексеевича Кочурова, обвинённого в Мордовии в призывах и агитации к свержению Советской власти и приговорённого к расстрелу 3 декабря 1929 г., и реабилитированного в 1990 г. (список репрессированных в районе).

Июль 2008 г.

Автор сайта выражает признательность Э. Г. Полле (г. Томск), супругу Тамары Михайловны Агузаровой, внучке Ачадовского священника отца Александра, за предоставленные сведения о жизни и судьбе его и его семьи.

На первую страницу

На страницу Старые фотографии

На страницу Зубова Поляна в фотографиях