Кельгининский могильник
(Захоронение мордвы-мокши X-XIII и XVI-XVII веков в Зубово-Полянском районе)
 

Место поселения средневековой мордвы-мокши.  Именно здесь мордва жили 1000 лет назад (а возможно и раньше). Справа виден холм — место захоронения местных жителей и 1000 лет назад, и 400 лет назад. В 1950-60 гг. холм начали срывать — добывали песок для строительства. А в 1963 г. зубовополянский краевед Б. Е. Смирнов обнаружил мордовский могильник X-XVI веков, получивший название Кельгининского (по старому названию Зарубкина, на краю которого и находится захоронение).  До этого прямо через могильник проходила дорога из Покасс в Зарубкино.  После обнаружения могильника карьерные работы были прекращены, дорогу тоже перенесли. На лугу рядом с могильником обычно летом разбивают свои палатки студенты и преподаватели-археологи Мордовского университета, продолжающие раскопки.  Слева виднеется Сбродовка, правее вдалеке — Каргал (благодарим за фотографию и сведения С. Кемяшову).

Можно предположить, что в X-XVI веках речка Чиуш, отмеченная линией растущих на её берегах ив, была глубоководнее и шире — в ней можно было рыбачить.  А виднеющийся вдалеке лес давал строительный материал, дрова для отопления жилищ, мясо и мех лесных зверей. На лугах, как и сейчас, паслись домашние животные. Неплохое место для жительства выбрали предки нынешних жителей Зарубкина. Это было примерно — с учётом небольшой продолжительности жизни в средние века — около 55 поколений (колен) назад. Но трава, лес и синее небо были такими же.  И будут такими же ещё через 55 поколений.

"Второй год археологическая экспедиция Мордовского научно-исследовательского институте языка, литературы, истории и экономики совместно с Мордовским государственным университетом осуществляет стационарные раскопки древнемокшан-ского могильника Кельгинино, расположенного на южной окраине села Зарубкино (Торбеевский район МАССР — по тогдашне-му административному делению, ныне — З-Полянский р-н).

Могильник, открытый в 1963 года местным краеведом Смирновым Б. Е., той же весной был обследован разведками А. С. Вос-кресенского. В целях получения сведений о хронологии и этнической принадлежности памятника А. С. Воскресенским был заложен раскоп, который дал интересный материал, позволяющий определенно отнести могильник мордве-мокше.

В течение июля 1963 года и июня 1964 года могильник был подвергнут всестороннему обследованию. Всего за два года раско-пок было вскрыто 72 мужских и женских погребений и одно захоронение коня. Недостаток материальных возможностей не позволил развернуть обследование памятника в более широких масштабах.

Могильник расположен на правом возвышенном берегу речушки Чиуш в юго-западном конце села Зарубкино по обе стороны дороги Покасы-Зарубкино. Северная граница могильника проходит по небольшому овражку, пересекающему с востока на за-пад населенный пункт. Западная граница — по крутому обрывистому краю второй речной террасы. Южной границей мо-гильника служит песчаный карьер, расположенный в 300 метрах к югу от крайних домов села. По всей вероятности, разра-ботки песчаного карьера со временем значительно разрушили южную часть могильника. Восточная граница каких-либо внеш-них признаков не имеет. Однако, учитывая подъемный материал, который имеет в своем распоряжении экспедиция, эта гра-ница, по-видимому, проходила в 350 метрах к востоку от речной  террасы. Грунтовая дорога, проходящая по территории  мо-гильника, с течением времени углубляется, обнажая и разрушая погребения. Весной и особенно осенью дожди размывают могильник. Особую тревогу за судьбу могильника вызывают всевозможные постройки и земляные работы колхозников села.

Учитывая все это, экспедиция ставила перед собой задачу по возможности более полного обследования территории. В июне 1963 года экспедицией было заложено три раскопа II, III, IV (принимая во внимание, что заложенный А. С. Воскресенским раскоп получил первый номер, в дальнейшем мы придерживались последующей нумерации раскопов).

В июне 1964 года был заложен еще один раскоп — основной — и второй — разведочный. Последний ставил целью уточнить северную границу могильника, к сожалению, не давший достаточно чётких находок. Общая площадь могильника в очерчен-ных нами границах занимает около 1200-1350 квадратных метров.

В процессе раскопок удалось выделить 2 типа захоронений. Первый — хронологически более ранний тип захоронений — относится к X-XII и первой четверти XIII века. Все ранние погребения могильника отличаются разнообразием погребального инвентаря и устойчивой южной ориентировкой. Женские захоронения лежат головой на юг в скорченном положении в позе спящей с руками, подведенными к лицу, как бы положенными под щеку. Мужские костяки, как правило, лежат в вытянутом положении на спине головой на юг лицом, обращенным либо в восточную, но чаще в западную сторону, имея при себе необхо-димый производственный инвентарь: нож, широколезвийный и узколезвийный топоры, кресало, оселок, иногда копье, стрелы. В одном погребении (№ 4, раскоп 2) при костяке был положен серп.

Второй тип захоронений относится к более позднему времени, а именно к XVI-XVII векам. Иногда поздние захоронения «проре-зывают» ранние погребения. Инвентарь захоронений этого периода состоит из разнообразных вещей культурно-бытового наз-начения. Встречаются широколопастные сюлгамы, украшенные зернью.

В целом могильник относится к такому интересному и малоисследованному периоду XI-XII веков, когда у мордвы произошли крупные изменения в развитии производительных сил и складывании феодальных отношений. Население хоронило своих со-родичей на указанном кладбище в течение продолжительного времени. Многочисленные рассказы местных жителей о наход-ках различных предметов на улице села, пашне и на огородах свидетельствуют о значительном количестве захоронений. Об-наруженные вещи на могильнике говорят о том, что мокша жила на указанной территории в течение продолжительного вре-мени. Вещи и предметы, извлеченные из могил, дают возможность судить об уровне ремесла, идеологии и о социальной структуре общества.

Имеется основание предполагать, что жители, которым принадлежал могильник, в период татаро-монгольского нашествия в первой половине XIII века, избегая опустошений, покинули обжитые места, укрылись в глубине леса междуречья Вада и Парцы. Возможно, что население, жившее где-то поблизости от кладбища, было уничтожено или насильственно угнано ими в плен.

Кельгининский могильник интересен и тем, что он относится к переходному времени. Ряд вскрытых погребений имеет вещи как предшествующей эпохи, так и более позднего времени. Особое внимание, на наш взгляд, заслуживают женские погре-бения, содержащие довольно большое количество украшений. Во многих могилах при покойнице находилось очень интересное и довольно сложное украшение — косы-пулакерь. Пулакерь появляется у мордвы в начале X века и в отдельных случаях доживает до XVII-XVIII веков. Что касается нашего могильника, то данное украшение изготовлялось следующим образом: к косе прикладывали палочку со сложенной вокруг нее прядью волос, затем все это заключали в лубяной футляр, который стягивали ремнем, а поверх него плотно виток к витку обматывали бронзовой полоской шириной не более 3 мм.

Подобный тип украшений очень характерен для мокши этого времени, и так же, как и другие вещи в эту эпоху, претерпевают значительные изменения.

Постоянной принадлежностью женских захоронений в Кельгининском могильнике являются присутствие у всех костяков височных привесок с грузиком на конце, серебряных налобных венчиков, гривен, браслетов со змеевидными головками, пер-стней, бус, всевозможных цветов и сюлгамы-застежки (таб. 5, рис. 1-5). Возникнув на рубеже I и II тысячелетий, могильник имеет погребения, в которых встречаются черты предшествующего периода. Доказательством этого может служить женское погребение № 26, в котором костяк лежал вытянуто на спине, головой на юг, руки вдоль туловища, череп лежал основанием вниз, весь комплекс вещей (серебряный налобный венчик, железная гривна, височные привески, спиральные браслеты и дру-гие предметы), дает нам основание отнести данное захоронение к X в.

щи: два ножа, в области головы с обеих сторон черепа помещались серьги в виде колечка, сделанные из серебра. В области поясных позвонков размещался пояс, украшенный серебряными бляшками с серебряной пряжкой. 

Бляшки орнаментированы красивыми розетками и концентрическими окружностями — изделия-ми южных мотивов, позволяющими думать о связях мордвы с далекими южными племенами. В области рук этого же костяка лежали два бронзовых браслета — один пластинчатый, а второй витой четверного плетения. Витые браслеты были широко распространены X-XII веках у соседнего с мордвой племени — вятичей. Вокруг костяка на различном расстоянии размещены необходимые производственные вещи: топор, огниво, стрелы, колье, оселки. По всей вероятности, перед нами довольно состо-ятельное захоронение, где найдены дорогие привозные вещи.

Подобных богатых погребений на могильнике встречено несколько, например, 4, 21, что безусловно говорит о зарождении у мордвы в XI веке имущественно обособившейся прослойки. Многие вещи, найденные в богатых захоронениях, относятся к числу привозных, к мордве они проникли в результате оживленных торговых связей с далекими южными областями.

Большой интерес представляет также отдельное захоронение коня. Как показали раскопки, конь лежал в могильной яме на материке, головой на север с подогнутыми задними ногами. При дальнейшем исследовании оказалось, что лошадь была не взнуздана и удила были положены около нижней челюсти, копыта и некоторые кости передних конечностей отсутствовали. По всей вероятности, с убитого коня была снята шкура, натянута на колья и установлена над могилой хозяина. Упоминание о подобных случаях захоронений коней у мордвы встречаются в сообщениях восточных авторов и, в частности, у венецианского путешественника Джозефа Барбаро, предпринявшего путешествие в эти края в 1436 году.

Аналогичное мы встречаем в могильниках муромы, где обнаружены изолированное захоронение коня с вещами и с керами-кой, или без всяких вещей с ориентировкой головой на север. Точно такая же картина наблюдается при захоронениях лошади в славянских курганах у с. Гнездово близ Смоленска. По-видимому, конское захоронение в Кельгининском могильнике — штрих, характеризующий проникновение славян в бассейн р. Парцы.

На примере Кельгининского могильника можно сделать и другие очень интересные выводы. Помимо социального расслоения материалы могильника дают возможность проследить зарождение и развитие ремесла, в частности, литейного. В предшест-вующую эпоху, у мордвы, главным образом женщины, занимались изготовлением украшений. Необходимым орудием труда в таком виде ремесла служили глиняные льячки. Большинство исследователей древностей мордовского народа (А. Е. Алихова, Е. И. Горюнова, А. П. Смирнов и другие) считали, что вплоть до XI века литейным производством у мордвы в основном занимались женщины. Об этом, в частности, писал в свое время исследователь Лядинского и Томниковского мобильников В. Н. Ястребов, который отмечал частые находки «глиняных ковшей», то есть льячек, в женских захоронениях.

В Кельгининском могильнике мы имеем дело с совершенно новым явлением, когда льячки были положены в мужские погре-бения. Примером этому может служить в достаточной степени: датированное мужское захоронение 23. Костяк находился в положении, характерном для мордвы-мокши этого периода, то есть положенным на спину, головой на юг. При костяке были обнаружены следующие вещи: тяжелый массивный топор, у пояса железное кольцо, на одной руке перстень, у ног справа — ромбовидной формы стрелы, железный нож, в непосредственной близости от них — глиняная льячка. Аналогичный случай находки льячки прослежены при исследовании другого мужского захоронения 25, у которого в области, левой берцовой кости находилась льячка. По-видимому, в Кельгининском могильнике льячки не являлись принадлежностью исключительно жен-ских захоронений, и находки их в мужских. могилах указывают на переход литейного производства в руки мужчин. Возможно, перед нами погребения мужчин ремесленников-ювелиров, но возможно, что эти вещи положены в могилу женой умершего. Здесь становится ясным, что идет процесс изменения роли женщин в хозяйственной жизни мордвы. При этом нужно отметить, что раскопки более позднего Ефаевского могильника показали, что находки льячек при женских костяках также были совер-шенно редкими.

Особенно показательны успехи мордвы в XI-XII вв. в области развития гончарного производства. Если раньше глиняную посуду делали от руки, причем это занятие было домашним женским ремеслом, то теперь гончарная посуда изготовлялась на гончарном круге. Применение гончарного круга позволило производить ее в большом количестве и быстрее. Массовое про-изводство гончарной посуды было рассчитано на широкий круг потребителей, на сбыт. К сожалению, пока нет прямых дан-ных, указывающих на существование ремесленных центров у мордвы. Между тем, как показывают раскопки Муранского мо-гильника и ряда селищ в XIV веке, у мордвы, по всей вероятности, были ремесленные центры. Не исключено, что они могли существовать и в более раннее время.

Керамика, изготовленная на гончарном круге в данном памятнике, занимает весьма высокий процент по отношению к кера-мике, сделанной от руки, и составляет значительное число всех найденных сосудов. Значительная часть обнаруженных на мо-гильнике сосудов изготовлена на ручном гончарном круге из хорошо промешанной глины с очень незначительными приме-сями песка. По форме все сосуды имеют ярко выраженные венчики, хорошо профилированы. На могильнике найден в одном экземпляре сосуд с клеймом на дне. Очевидно, это, знак собственности или, быть может, клеймо — мета ремесленника-гонча-ра, изготовлявшего посуду на продажу. Здесь же встречен фрагмент гончарной керамики с линейно-волнистым орнаментом, очень близким к славянскому. Однако профиль венчика, состав теста сближает его с местной керамикой и заставляет предпо-лагать, что перед нами случай подражания славянскому рисунку.

Большинство гончарной посуды из Кельгининского могильника представлено мисками. Но наряду с этим очень часто встре-чается и посуда горшковидной формы.

Кроме указанной выше керамической посуды, заслуживает внимания сосуд неместного производства. Для иллюстрации инте-ресны два сосуда типа кувшинов с двумя небольшими кольцевыми ручками, расположенными по плечикам. Аналогичные ти-пы сосудов встречены при раскопке Волжской Булгарии. Находки булгарской керамики были сделаны А. Е. Алиховой и при исследовании её Старосотенского могильника. Однако булгарская керамика, обнаруженная на Кельгининском могильнике, несколько отличается по форме. Эти два сосуда заметно вытянуты, диаметр горла и донной части значительно меньше. В Ста-росотенском варианте шейка сосуда более узкая, вытянута и по форме больше напоминает тонкостенный кувшин, сделанный из хорошо промешанной глины, хорошего обжига, покрыты красной краской (ангобом).

Наличие большого процента гончарной керамики на указанном памятнике заставляет предположить о довольно значительном сдвиге у мордвы-мокши гончарного ремесла и о постепенном вытеснении из хозяйства лепной посуды. Сравнительно долгое бытование лепной посуды в мордовских древностях объясняется, по-видимому, ритуальным архаизмам. Этот процесс мы наб-людаем и в славянских курганах, где точно так же, наряду с гончарной посудой, в захоронениях IX-XI веков встречается и лепная посуда.

Находка булгарской керамики на могильнике позволяет говорить о достаточно широких торговых связях мордвы с Волжской Булгарией. Выше было отмечено, что в ряде погребений обнаружены привозные ремесленные изделия, также свидетель-ствующие о торговых связях мордвы с южными народностями. Доказательством этого могут служить серебряные и бронзовые поясные наборы. Например, 12, 22 погребения.

Мордва вела оживленные торговые связи не только с Волжской Булгарией и южными областями. Нередкими гостями в её землях были и русские торговцы. При раскопках могильника были обнаружены ремесленные изделия славянского производ-ства. Например, часто в женских захоронениях попадаются шиферные и глиняные пряслица. Если глиняные пряслица изготовлялись на месте, то находки шиферных говорят о торговле с русскими. В настоящее время пока известен один район, где изготовлялись пряслица из розового шифера — это Среднее Приднепровье близ Овруча. Часто в женских захоронениях, наряду с пряслицами, встречаются витые и плетеные браслеты, а также широкосерединные так называемые «усатые» перст-ни. Витые брошовые браслеты и перстни широко бытовали у соседей мордвы — вятичей и проникли к ней в результате оживленных торговых связей (таб. 5, рис. 7-8). Очень часто в набор шейных украшений входили бусы всевозможных цветов. Некоторые бусы, такие, как посеребряные или сделанные из сердолика и хрусталя, изготовлялись далеко за пределами мор-довской земли.

Есть основание предполагать, что часть вещей, распространенных у русских, попала к мордве в результате мирного проникно-вения сельского населения, убегавшего с насиженных мест от феодального гнета.

Возникает вопрос, какими путями могли проникнуть привозные вещи в бассейн реки Парцы, в этот сравнительно отдаленный район ? Старожилы этих мест рассказывают, что некогда река Парца была полноводной рекой, по ней мокша вела торговлю со своими соседями. Имеются указания на то, что где-то южнее села Новое Бадиково (Торбеевский район МАССР — ныне З-Полянский р-н) по речушке Ушинке существовал волок. По нему можно было проникнуть из реки Цны в реку Вышу, а из последней на реку Парцу. Этот волок имел, по всей вероятности, огромное хозяйственное значение для населения бассейна реки Парца. Сведения об этом волоке любезно представил в наше распоряжение местный краевед Б. Е. Смирнов, собирающий старинные легенды и предания. Насколько правдоподобна данная легенда о сквозном речном сообщении между Цной, Вышей, Парцей и Мокшей, судить пока трудно, но несомненно она заслуживает определенного внимания. Ясно, что мокша, обитавшая где-то поблизости от Кельгининского могильника, использовала этот очень близкий и удобный водный путь в торговых целях.

Подводя итоги нашим наблюдениям, необходимо отметить, что у мокши в XI-XII веках происходят изменения в религиозных представлениях. Появляется новый обряд захоронения женщины в скорченном положении на боку в позе спящей. Совершенно отмирает обряд парного захоронения, пережитки которого продолжают существовать в виде символического погребения от-дельных женских украшений (пулакери).

Материалы могильника показывают, что у мордвы-мокши в данное время произошли крупные сдвиги в развитии производи-тельных сил. Особенно заметны стали успехи в развитии сельского хозяйства, что, разумеется, привело к формированию но-вых производственных отношений.

На смену старым малопроизводительным орудиям труда пришли более совершенные широколезвийные топоры, которые ста-ли важнейшими орудиями при расчистке новых лесных участков под пашню. К этому периоду относятся находки сошников, что также указывает на высокий уровень земледелия у мордвы. Уходят в прошлое домашнее литье бронзовых украшений, которыми в предшествующую эпоху занимались только женщины. Редкие находки в женских погребениях льячек и факты обнаружения их в мужских, свидетельствуют о появлении у мокши ремесленников-ювелиров.

Раскопки могильника также показывают успехи мордвы-мокши в гончарном производстве. Появляется ручной гончарный круг, который открыл широкие возможности производства посуды для продажи на широкий рынок.

Присутствие на могильнике разнообразных привозных вещей говорит о достаточно широких торговых связях мордвы с соседя-ми. При этом использовались наиболее удобные пути сообщения — речные, по которым мордва сбывала свои ремесленные изделия.

Кельгининский могильник относится к такой эпохе, когда у мордвы складываются элементы имущественного неравенства, зарождается классовое общество, все более и более подрывающее её родоплеменную организацию.

Последующие раскопки несомненно дадут материал, который позволит расширить знания по средневековой истории мордвы и, в частности, её крупного племенного союза — мокши".

Опубликовано :  А. Е. Алихова, Р. Ф. Воронина, А. В. Циркин
"Кельгининский могильник". Предварительное сообщение. 1964 г.

На первую страницу
Назад на страницу Археологические и исторические памятники района